Муми-Тролли

Мемуары папы Муми-тролля

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, стр. 13

Спасенный был тяжел, очень тяжел. Но я плыл со скоростью ветра. Под жалобный вой Морры, которая, стоя в одиночестве на берегу, выла от голода и злобы (как выяснилось, плавать она не умела), я одолел пролив, взобрался на борт, сполз на палубу, и, тяжело дыша, вытряхнул спасенного из кастрюли.

Фредриксон зажег керосиновую лампу -- поглядеть, кого это я спас.

Я абсолютно уверен, что этот миг был одним из самых страшных моментов моей бурной молодости: передо мной на мокрой палубе сидела не кто иная, как Хемулиха! Как говорили в те времена -- живая картина!

Я спас Хемулиху!

В первую минуту, испугавшись, я поднял хвост под углом в 45 градусов, но вспомнив, что я вольный муми-тролль, беззаботно сказал:

-- Привет! Вот это да! Вот так неожиданность! Никогда бы не подумал!

-- Не подумал о чем? -- спросила Хемулиха, выбирая куски жаркого из своего зонтика.

-- Не подумал бы, что спасу вас, тетенька! -- взволнованно произнес я. -- То есть что вы, тетенька, будете спасены мной. Получили ли вы, тетенька, мое прощальное письмо?

-- Я тебе не тетенька! -- буркнула Хемулиха. -- И никакого письма я не получала. Ты, наверное, не наклеил на конверт марку. Или написал неправильный адрес. Или забыл отправить письмо. Если ты вообще умеешь писать... -- И, поправив шляпку, снисходительно добавила: -- Но зато ты умеешь плавать!

-- Вы знакомы? -- осторожно спросил Юксаре.

-- Нет, -- сказала Хемулиха. -- Я тетка той Хемулихи. -- И вдруг спросила: -- Кто это размазал желе по всему полу? Эй ты, ушастый, подай-ка мне тряпку, я приберу.

Фредриксон (потому что имелся в виду он) бросился за тряпкой и принес пижаму Юксаре.

-- Я ужасно сердита, -- объяснила тетка Хемулихи, вытирая пижамой палубу. -- А в таких случаях единственное что помогает -- уборка.

Мы молча стояли за ее спиной.

-- Ну разве я не говорил, что у меня -- Предчувствие? -- пробормотал Юксаре.

Тут тетка Хемулихи повернула к нему свою некрасивую морду и рявкнула:

-- Молчать! Ты слишком мал, чтобы курить. Тебе надо пить молоко, это полезно, и тогда лапы не будут дрожать, морда не пожелтеет, а хвост не облысеет. - И, обращаясь к нам, добавила: -- Повезло вам, что меня спасли. Теперь я наведу здесь порядок!

-- Взгляну-ка на анероид! -- заторопился вдруг Фредриксон и, юркнув в навигационную каюту, запер за собой дверь.

Но анероид, в страхе перед теткой Хемулихи, никак не мог показать правильное направление. Он исправился только после того, как кончилась эта история с клипдассами. Но об этом я расскажу ниже.

А у нас, увы, не осталось ни малейшей надежды избавиться от тетки Хемулихи, присутствия которой на корабле, по моему глубокому убеждению, никто из нас не заслужил.



-- Про дальше я еще не успел написать, -- обычным своим тоном сказал Муми-папа, вопросительно выглядывая из-за своих мемуаров.

-- Знаешь что, -- успокоил начинающего автора Муми-тролль, -- я уже начинаю привыкать к тому, что ты употребляешь непонятные слова. А эта кастрюля, должно быть, была ужасно большая... А когда ты кончишь книгу, мы разбогатеем?

-- Ужасно разбогатеем, -- ответил Муми-папа.

-- Надеюсь, мы разделим это богатство на всех? -- спросил Снифф. -- Ведь ты же написал про моего папу -- Шнырька? Ты его вывел в герои этой книги? Он ведь у тебя -- главный?

-- А я считаю, что главный герой -- Юксаре, -- сказал Снусмумрик. -- Это надо же, так поздно узнать, какой у тебя был замечательный папочка! И до чего приятно, что он похож на меня.

-- Ваши несчастные папочки -- только фон! -- закричал Муми-тролль, слегка пнув лапой Сниффа. -- Вы должны радоваться, что они вообще попали в книгу!

-- Ты почему пнул меня? -- заорал Снифф, ощетинив усы.

-- Что тут делается? -- Муми-мама выглянула из гостиной. -- Вы чем-то расстроены?

-- Папа читает вслух про свою жизнь, -- объяснил Муми-тролль (подчеркнув слово "свою").

-- Ну как, нравится? -- спросила мама.

-- Захватывающе!

-- Ты совершенно прав, -- мама улыбнулась сыну и сказала, обращаясь к папе: -- Не читай только того, что может дать малышам неправильное представление об их родителях. Вместо этого говори: "многоточие..." Дать тебе трубку?

-- Не разрешай ему курить! -- завопил Снифф. - Тетка Хемулихи говорила, что от курения начинают дрожать лапы, желтеет морда и лысеет хвост!

-- Ну-ну, не огорчайся! -- успокоила малыша Муми-мама. -- Муми-папа курил всю свою жизнь и не пожелтел, не облысел, да и лапы у него не дрожат...

Она подала папе его пенковую трубку, отворила окна и, напевая, вышла на кухню -- варить кофе.

В открытое окно веранды ворвался вечерний морской ветерок.

-- Как же вы могли забыть про Шнырька, когда спускали пароход на воду? -- упрекнул Муми-папу Снифф. -- Навел он когда-нибудь порядок в своей пуговичной коллекции?

-- Разумеется, он не раз наводил в ней порядок, -- отвечал папа. -- И все время изобретал новую систему. Раскладывал пуговицы то по цвету или по величине, по форме или по материалу, а иногда в зависимости от того, насколько они ему нравились.

-- Вот здорово! -- мечтательно прошептал Снифф.

-- Меня лично крайне огорчает то, что моему папаше измазали всю пижаму этим желе, -- никак не мог успокоиться Снусмумрик. -- В чем же он потом спал?

-- В моих пижамах, -- разъяснил Муми-папа, пуская большие клубы дыма в потолок.

Снифф зевнул:

-- Может, на летучих мышей поохотимся?

-- Давайте! -- поддержал его Снусмумрик.

-- Пока, папа! -- сказал Муми-тролль. Оставшись один, Муми-папа, немного поразмыслив, принялся снова писать...

А что ему еще было делать в таком сплошном одиночестве?

Партнерские программы