Муми-Тролли


Мемуары папы Муми-тролля

ГЛАВА ТРЕТЬЯ, стр. 18

Шнырек, собиравший ракушки в прибрежной воде, пулей выскочил на берег и начал высыпать содержимое своих карманов.

-- Одной пуговицы хватит, дорогой племянник!

-- Пожалуйста! -- обрадовался Шнырек. -- Какую лучше, с двумя или с четырьмя дырочками? Костяную, плюшевую, деревянную, стеклянную, металлическую или перламутровую? Однотонную, пеструю, в крапинку, полосатую или клетчатую? Круглую, овальную, вогнутую, выпуклую, восьмиугольную или...

-- Можно обыкновенную брючную, -- остановил его Юксаре. -- Ну, я бросаю. -- И он закричал: -- Орел! Уплываем в море! Что случилось?

-- Дырочка сверху, -- объяснил Шнырек и прижался носом к пуговице, чтобы получше разглядеть ее в сумерках.

-- Ну! -- сказал я. -- Как она лежит?

В этот миг Шнырек взмахнул усами, и пуговица скользнула в горную расселину.

-- Ай! Извините! -- воскликнул Шнырек. -- Хотите другую?

-- Нет, -- сказал Юксаре. -- В "орел или решку" можно играть один раз. А теперь будь что будет, но я хочу спать.

Мы провели довольно мучительную ночь на борту парохода. Одеяло было неприятно клейким, словно измазанное патокой, дверные ручки -- липкими; зубными щетками, домашними туфлями и вахтенным журналом Фредриксона пользоваться было нельзя!

-- Племянник! -- с упреком сказал он. -- Это называется ты сегодня убирался?

-- Извините! -- воскликнул Шнырек. -- Я вовсе не убирался!

-- И в табаке полно мусора, -- проворчал Юксаре, любивший курить в постели.

В общем, все было очень неприятно. Однако малопомалу мы успокоились и свернулись клубочками на менее клейких местах. Но всю ночь нам мешали странные звуки, которые, казалось, доносились из навигационной каюты.

Меня разбудил какой-то необычный и зловещий звон пароходного колокола.

-- Вставайте! Вставайте и посмотрите! -- кричал за дверью Шнырек. -- Кругом вода! Как величественно и пустынно! А я забыл на берегу самую лучшую свою тряпочку, которой вытирают перья!

Мы выскочили на палубу. "Морской оркестр" как ни в чем не бывало плыл по морю, лопастные колеса вертелись спокойно и уверенно, и было в этом какое-то таинственное очарование.

Даже сегодня я не могу понять, как это Фредриксону с помощью двух шестеренок удалось придать пароходу такой плавный и быстрый ход. Однако любые предположения здесь все равно бесплодны. Если хатифнатт может передвигаться с помощью собственной наэлектризованности (которую некоторые называли тоской или беспокойством), то никого не должно удивлять, что кораблю достаточно двух шестеренок. Ну ладно, я оставляю эту тему и перехожу к Фредриксону, который, нахмурив лоб, разглядывал обрывок якорного каната.

-- Как я зол, -- бубнил он себе под нос. -- Просто страшно зол. Никогда так не злился. Его изгрызли!

Мы переглянулись.

-- Ты ведь знаешь, какие у меня мелкие зубы, -- сказал я.

-- А я слишком ленив, чтобы перегрызть такой толстый канат, -- заметил Юксаре.

-- Я тоже не виноват! -- завопил Шнырек, хотя оправдываться ему было совсем не за чем.. Никто никогда не слышал, чтобы он говорил неправду, даже если речь шла о его пуговичной коллекции (что достойно удивления, ведь он был настоящим коллекционером). Видно, у этого зверька было слишком мало фантазии.

И тут мы услышали легкое покашливание, а повернувшись, увидели очень маленького клипдасса. Он сидел под тентом и щурился.

-- Вот как, -- сказал Фредриксон. -- Вот как?! -- с ударением повторил он.

-- У меня режутся зубки, -- смущенно объяснил маленький Клипдасс. -- Мне просто необходимо что-нибудь грызть.

-- Но почему именно якорный канат? -- удивился Фредриксон.

-- Я подумал, что он очень старый и не страшно, если я его перегрызу, -- оправдывался Клипдасс.

-- А что ты делаешь на борту? -- спросил я.

-- Не знаю, -- откровенно признался Клипдасс. -- Иногда меня осеняют разные идеи.

-- А где же ты спрятался? -- удивился Юксаре.

И тогда Клипдасс не по годам умно ответил:

-- В вашей чудесной навигационной каюте! (Точно, навигационная каюта оказалась тоже клейкой.)

-- Послушай-ка, Клипдасс, что, по-твоему, скажет твоя мама, когда узнает, что ты сбежал? -- спросил я.

-- Наверно, будет плакать, -- ответил Клипдасс, заканчивая эту удивительную беседу.

Партнерские программы