|
|
|
|
Дитя-невидимка Хемуль, который любил тишину, стр. 4 -- Ничего не выйдет, -- рассердился Хемуль. -- Вы только посмотрите! Сплошной хлам и старье! Нет, нет! Не надо мне помогать!Ропот пронесся над каменной стеной, однако никто не произнес ни слова. А Хемуль попытался сделать из карусели дом. Он поставил лошадку на траву, лебедей опустил в ручей, а то, что оставалось, крутил и так и эдак, работая с таким усердием, что у него аж шерсть дыбом встала. "Игрушечный домик! -- с горечью думал он. -- Хижина отшельника! Все это кончится дурацкими забавами на куче мусора, шумом и гамом, как было всю мою жизнь..." Он поднял голову и закричал: -- Ну чего расселись! Сбегайте к хемулям и скажите, что я завтра не буду обедать! А вместо обеда пусть лучше пришлют гвозди, молоток, веревку и несколько реек! Малыши радостно засмеялись и убежали. "Ну что мы говорили?! -- кричали хемули и колотили друг друга по спине. -- Ему скучно. Бедняжка истосковался по своим аттракционам!" И они прислали ему не только то, что он просил, но еще и еды на неделю, десять метров красного бархата, огромное количество золотой и серебряной фольги и на всякий случай еще шарманку. -- Нет, нет, -- сказал Хемуль. -- Музыкальному ящику здесь не место. Не выношу ничего, что производит шум! -- Конечно, конечно, -- тотчас же согласились дети и оставили шарманку за воротами. А Хемуль все строил да строил. И пока он работал, у него непроизвольно возникла мысль, что все выходит как нельзя лучше. На деревьях, колеблемые ветром, сверкали тысячи зеркальных осколков. На верхушках деревьев Хемуль устроил маленькие сиденья и уютные гнездышки, где можно было сидеть и пить сок или спать, оставаясь невидимым. А к самым крепким ветвям он подвесил качели. С американскими горками дело обстояло хуже. Они могли получиться втрое короче, чем прежде, потому что от них мало что осталось. Но Хемуль утешал себя мыслью, что зато теперь никто не станет пугаться и поднимать крик. Он кряхтел и отдувался. Когда удавалось поднять одну половину, другая падала набок. Наконец он разозлился и закричал: -- Да помогите кто-нибудь! Я же не могу делать десять дел сразу! Малыши все как один соскочили со стены и бросились на помощь. С этой минуты они все делали вместе, а хемули давали детям с собой столько еды, сколько нужно, чтобы провести в парке целый день. Вечером они расходились по домам, но с восходом солнца вся компания уже стояла у ворот. И в одно прекрасное утро они притащили на веревочке крокодила. -- А он правда не будет шуметь? -- подозрительно спросил Хемуль. -- Нет, что ты, -- сказал Хомса. -- Он не говорит ни слова. Теперь, когда у него осталась всего одна голова, он стал очень задумчивым и молчаливым. Как-то раз сын Филифьонки нашел в кафельной печке удава, который оказался очень милым и симпатичным, и поэтому тотчас же был доставлен в бабушкин парк. Вся округа посылала Хемулю разные редкие вещицы, а также и самые обыкновенные кастрюли, занавески, карамельки, печенье и все, что попадалось под руку. Каждое утро Хемулю отправляли подарки, у окрестных жителей это стало какой-то манией. И Хемуль все принимал, только бы подарок не производил шума. Но никому, кроме детей, не разрешалось к нему заходить. А парк с каждым днем приобретал все более фантастический вид. И в самом центре находился домик, построенный Хемулем из обломков карусели. Разноцветный и весь перекошенный, домик этот больше всего походил на огромный кулек из-под карамели, который кто-то смял и бросил в траву. Внутри домика рос розовый куст с множеством красных бутонов. И вот в один чудесный теплый вечер все было готово. Все было уже окончательно готово, так что Хемулю даже немножко взгрустнулось. Они зажгли фонари и теперь стояли и любовались делом своих рук. На огромных темных деревьях сверкали осколки зеркал, серебряные и золотые украшения, и все было в полном порядке -- запруды, лодки, горки, киоск с прохладительными напитками, качели и многое другое. -- Приступайте, -- сказал Хемуль. -- Но не забывайте, что это вам не парк с аттракционами, это парк тишины. Малыши, не издав ни звука, исчезли в этом чудесном мире, в создании которого была доля и их труда. Только Хомса, оглянувшись, спросил: -- А ты не огорчился, что не можешь пробивать билеты? -- Нет, -- сказал Хемуль. -- Я ведь все равно бы щелкал щипцами только для вида. Он зашел в свой карусельный домик и зажег луну из павильона чудес. Потом улегся в Филифьонкин гамак и стал смотреть на звезды через дырку в крыше. Снаружи не доносилось ни звука. Он слышал лишь журчание ручьев и шум ночного ветра. Внезапно Хемуля охватила тревога. Он приподнялся и прислушался. Тишина. "А вдруг им стало скучно, -- озабоченно подумал он. -- Может быть, они не могут веселиться, если не орут во все горло?.. Может, они ушли домой?" Он вскочил на комод, подаренный Гафсой, и через дыру в крыше высунул голову наружу. Нет, они не ушли. Весь парк был полон шорохов, таинственных и чарующих звуков. Он слышал плеск воды, хихиканье, легкие удары о землю... И повсюду приглушенный топоток резвых маленьких ножек. Им было весело! "Завтра, -- подумал Хемуль, -- завтра я им скажу, что они могут смеяться и, может быть, даже тихонько напевать, если уж это так необходимо. Но не более того. Ни в коем случае не более того". Он слез с комода и снова улегся в гамак. И почти сразу же уснул, уже больше ни о чем не тревожась. За запертыми решетчатыми воротами стоял дядюшка Хемуля и пытался заглянуть в парк. "Что-то не похоже, чтобы им там было очень весело, -- думал он. -- Что ж, каждый веселится по-своему. А мой бедный родственник -- он ведь всегда был немного странным". Шарманку же дядюшка забрал домой, потому что он очень любил музыку. |
Партнерские программы |
|
|
|
